Последний шанс - Страница 11

— Они в курсе… м-м-м… моей последней игры?

— Я их не спрашивал, но не сомневаюсь, что некоторые в курсе. Ребята любят футбол и постоянно смотрят репортажи. Но тебе не стоит беспокоиться, Рик. Они в восторге, что ты с ними. Парни ни разу не выигрывали итальянский Суперкубок и уверены, что этот сезон — их.

Мимо прошли три синьорины и отвлекли их внимание. Когда они скрылись, Сэм посмотрел на Рика. У того были такие глаза, словно он потерялся в чужом мире. Тренеру он понравился и вызвал сочувствие. Доккери пришлось пережить невиданные в истории профессионального футбола насмешки. И вот он, сбитый столку, оказался в Парме, совершенно один. В бегах. И теперь этот город — его обиталище, по крайней мере на некоторое время.

— Хочешь взглянуть на поле? — спросил он.

— Конечно, тренер.

Они покинули кафе, и Сэм показал на соседнюю улочку:

— Там есть мужской магазин, потрясающая одежда. Как-нибудь зайди, посмотри.

— Я много привез с собой.

— И все-таки не отказывайся. Я уже тебе говорил: итальянцы — стильные ребята. Они будут к тебе присматриваться — и мужчины, и женщины. Хорошо одеваться здесь никогда не лишнее.

— Язык, одежда, продолжай, тренер.

— Дам тебе совет: постарайся получать удовольствие. Парма — чудесный старинный город, и ты здесь пробудешь совсем недолго.

— Я это учту.

Глава 5

Стадион «Ланфранчи» находится на северо-западе Пармы, еще в черте города, но вдали от исторических зданий и узких улочек. Он был построен как площадка для игры в регби и обиталище двух профессиональных команд, но его предоставляют и футболистам «Пантер». С двух сторон располагаются трибуны под навесом, имеется ложа для прессы, за полем с естественным покрытием, несмотря на плотный график, хорошо ухаживают.

В европейский футбол играют на стадионе «Тардини» — в миле от «Ланфранчи», в юго-восточной части города. Там собирается гораздо больше болельщиков. Хотя радоваться особенно нечему: любимая команда Пармы едва цепляется за свое место в престижном первом дивизионе итальянского футбола. Но тем не менее сохраняет преданных фанатов — от сезона к сезону, от игры к игре тридцать тысяч истомившихся от неудач своих кумиров людей демонстрируют им щенячий восторг.

Посмотреть на «Пантер» на стадион «Ланфранчи» приходят на двадцать девять тысяч болельщиков меньше. И хотя на трибунах три тысячи мест, все билеты почти никогда не раскупают. Впрочем, здесь вообще не продают билетов. Вход на стадион свободный.

Тени на земле удлинились, и Рик Доккери, заложив руки в карманы, прошелся по середине поля бесцельным шагом человека из другого мира. Время от времени он останавливался и, проверяя состояние покрытия, сильно давил ботинком в землю. С того памятного дня в Кливленде он еще не выходил на поле, на площадку или как еще это можно назвать?

Сэм сидел в пятом ряду с пармской стороны трибун и пытался представить, о чем думает его квотербек.

А Рик вспоминал не столь давнее лето в тренировочном лагере — недолгое жестокое испытание с одной из профессиональных команд, но с какой именно, выпало из памяти. Тренировки проходили в колледже, и полетам было похоже на это. Третьеразрядное учебное заведение имело неказистое общежитие, плохой кафетерий и тесную раздевалку. Такие места НФЛ выбирает для сборов, чтобы тренировки казались труднее и аскетичнее.

Еще он вспоминал школу. Рик не пропускал ни одной игры; и смотреть их в Давенпорте — на своем и чужих полях — приходило больше людей, чем здесь. Финал штата они проиграли на глазах у одиннадцати тысяч зрителей — для Техаса число, конечно, незначительное, но для школьного футбола Айовы — вполне впечатляющее.

Теперь Давенпорт был далеко и, как многое другое, внезапно потерял значение. Рик остановился в зачетной зоне и уставился на странные ворота. Два врытых в землю высоких шеста, раскрашенных в синий и желтый цвета и залепленных зеленой рекламой пива «Хайнекен». Регби.

Рик поднялся по лестнице и сел рядом с тренером.

— Ну, что ты об этом думаешь? — спросил Сэм.

— Хорошее поле. Только не хватает нескольких ярдов.

— Если точно — десяти. Ворота отстоят друг от друга на сто десять ярдов, но нам недостает еще двадцати для зачетных зон. Поэтому мы играем на оставшихся девяноста. Большинство полей, где проходят наши игры, построены для регби. Так что приходится приспосабливаться.

— Как скажешь, — улыбнулся Рик.

— Конечно, нам далеко до стадиона команды «Браунс» в Кливленде.

— И слава Богу. Никогда не любил Кливленд — ни город, ни тамошних болельщиков, ни команду. А стадион просто ненавидел. Он расположен у озера Эри, там дуют пронизывающие ветры. Поле жесткое, как бетон.

— Где бы ты хотел задержаться?

— Задержаться? — хмыкнул Рик. — Правильное слово. Я задерживался то здесь, то там, но не нашел места, где мог бы осесть. Пожалуй, больше всего мне приглянулся Даллас. Видимо, потому что нравится теплая погода. — Солнце почти скрылось, и воздух стал остывать. Рик засунул руки в карманы облегающих джинсов и повернулся к Сэму: — А теперь расскажи мне про американский футбол в Италии. Как он тут возник?

— Первая команда появилась двадцать лет назад, а затем они стали расти как грибы. В девяностых игры на Суперкубок привлекали по двадцать тысяч болельщиков, в прошлом году — значительно меньше. После первого всплеска интерес упал, но теперь он снова начал расти. В первом дивизионе насчитывается девять команд, во втором — двадцать пять или около того. Еще есть «флажковый» детский футбол.